Груминг от экстремистов

В последний год новостные ленты прочно «оккупировали» сообщения о том, что некая школьница или студентка ни с того ни с сего вдруг сбежала в религиозно-экстремистскую группировку. Конечно, экстремисты и раньше активно рекрутировали в свои ряды молодежь – и, независимо от своих «официальных» позиций, часто делали это через Интернет. Необычной стала нынешняя цель – все чаще и чаще они зовут девушек становиться «женами» членов террористических или экстремистских подразделений. Особенно активно в мировом масштабе этим стало заниматься так называемое ИГИЛ – религиозно-экстремистская группировка, обосновавшаяся на Ближнем Востоке и запрещенная во многих странах мира, в том числе в России.

 По сути дела, речь идет о груминге – вовлечении несовершеннолетних и молодежи в сексуальную эксплуатацию. Правда, груминг этот очень нестандартный и довольно сильно отличается от того груминга в исполнении обычных педофилов, который привычен для правоохранителей и «Горячих линий». Ключевая разница – в методах. Большинство классических педофилов и производителей детской порнографии делают акцент на непосредственном развращении ребенка, «приобщая» его к «сексуальной культуре». Сначала в беседах они начинают пробуждать интерес к сексуальной тематике, убеждать ребенка, что ранние половые отношения – это нормально и полезно. Следующий шаг – сформировать у ребенка желание «попробовать это», либо со «взрослым наставником», которому «можно доверять», либо со своими сверстниками. Все это подкрепляется отправкой ребенку порнографических изображений с участием детей, где они «делают это» либо со сверстниками, либо со взрослыми. Когда сексуальный интерес в достаточной мере сформирован и ребенка убедили в том, что «это» можно и нужно сделать, педофил переходит к последней стадии – он просит ребенка «заняться киберсексом» (сделать сексуальные действия перед веб-камерой, прислать собственные интимные изображения) либо сразу назначает реальную встречу. Все это – под маской «взросления», «продвинутости» или «решения психологических проблем» жертвы.

Груминг от исламских экстремистов практически ничего из этого не содержит. Его основной конек – массированная идеологически-религиозная обработка сознания ребенка. Для этого используются специально подобранные тексты и цитаты, почти всегда – религиозного характера. Ни о какой «сексуальной продвинутости» экстремисты, естественно, речи не ведут – более того, их формальный посыл противоположен: в своей пропаганде они декларируют «борьбу с развратом», введение сексуальной жизни в «правильное» русло. Это-то и не позволяло жертвам насторожиться, воспринять их как педофилов. Какие-либо сексуальные изображения при таком груминге, разумеется, тоже не используются – ибо это противоречит их основному посылу и «идеологии». Необходимость «приобщиться» к «правильной» сексуальной жизни обосновывается чисто идеологическими каналами воздействия, через формирование и закрепление нужного религиозно-экстремистского мировоззрения. Когда оно у жертвы сформировано, грумер (а часто не один – что тоже несвойственно для обычных педофилов) начинает побуждать жертву ко вступлению в «правильную» сексуальную жизнь с «правильными» людьми. «Плюсы» от этого для жертвы обосновываются также в уже сформированной религиозно-экстремистской парадигме – или, проще говоря, исключительно в рамках их экстремистского мировоззрения. Например, «это надо, потому что это правильно для последователей нашего учения», «за это тебе будет награда на небесах» и тому подобное. В рамках идеологически измененного мировоззрения это вполне себе действует.

Общего с «классическими» педофилами в таком груминге только то, что экстремисты часто играют на тех же самых струнах мировоззрения ребенка. Например, девушке предлагается «присоединиться к обществу настоящих мужчин» — если ее, к примеру, не устраивает нынешнее окружение. Или «найти и реализовать себя в кругу единомышленников».

Разумеется, о многих сторонах «жизни среди настоящих мужчин-единомышленников» вербовщики молчат как рыбы. Например, о том, что в этой среде нравы отнюдь не европейские и женщина просто превращается в бесправное и бессловесное существо. Которое можно отдать на групповое изнасилование или вообще убить – ведь «правильная» мораль это дозволяет. Или о том, что уйти назад просто не получится – опять же убьют. И, само собой, не говорят о том, что «секс-джихадом» дело может не ограничиться – девушку вполне могут попытаться использовать как террористку-смертницу. Россия широко «познакомилась» с подобным во времена чеченских конфликтов и некоторое время после – правда, тогда до активного груминга в соцсетях все же не доходило ввиду слабого распространения Интернета. Если жертву не удастся перехватить до того, как она доберется до «рая на земле», то обо всех этих сторонах «романтики» она узнает слишком поздно…

Эпидемия побегов молодых девушек к террористам с религиозным уклоном активно обозначилась сразу в нескольких странах Европы. Конечно, преимущественно (в случае с ИГИЛ) жертвами становятся эмигранты из исламских регионов – в том числе во втором или даже в третьем поколении, с некоторым сохранением «родных» традиций. Но печальная практика говорит о том, что «это» работает и с представителями совершенно других культур. Взять хотя бы нашумевшую в России историю с Варварой Карауловой – по счастью, ее удалось перехватить на сирийской границе. По данным, озвученным в ходе конференции Европейской сети Центров безопасного Интернета Insafe в мае 2015 года, девочки и девушки активно сманиваются из Бельгии, Великобритании, Франции, до некоторой степени Германии. Практически все они подвергались «идейному» воздействию в онлайне – в основном через социальные сети, включая тот же Фейсбук. С учетом того, что большинство жертв было до некоторой степени носителями исламских традиций изначально, родители часто не обращали на «повышенную религиозность» дочерей должного внимания. А бывало и так, что – по указке вербовщиков – жертвы никоим образом не демонстрировали изменений в себе вплоть до момента тайного побега…

Строго говоря, угроза является комбинированной: в ней присутствуют черты как пропаганды терроризма и экстремизма, так и груминга. Конечная цель – несомненно, груминг, однако технологии используются из классической экстремистской пропаганды. Поэтому основные методы противодействия должны применяться те же, что и против «обычной» пропаганды экстремизма. В первую очередь нужно внимательно смотреть за состоянием ребенка. Максимально способствовать его социализации, наличию большого числа реальных друзей и увлечений. Создать атмосферу доверия, в которой ребенок сможет без боязни и стеснения обсудить возникшую у него проблему. Ну и, конечно же, рассказать ребенку о службах анонимной психологической помощи для подростков, убедить его в безопасности и полезности таких служб и – самое главное – дать ребенку доверяемый список их контактов. Иначе в поиске «психологической помощи» он может набрести на террориста-вербовщика.  

Если подросток начал подвергаться пропаганде «грумеров с религиозным уклоном» — разумеется, нужно противопоставить их пропаганде свою. Для начала разъяснить все «подводные камни» и объяснить, чего реально эти «друзья» хотят. Агрессивно это делать не нужно, иначе подросток просто замкнется, но доказательства потребуются точно. Лучше всего, если удастся ненавязчиво «подать» подростку дополнительный независимый источник знаний – музей, клуб и так далее. Ну, а если религиозные установки в семье присутствуют,  можно подключить сюда и «авторитет» — священнослужителя, проверенные религиозные «клубы» и тому подобное. Заодно это поможет дать подростку «религиозно самореализоваться».

Если же ребенок пропал и есть основания считать, что он может пробираться к экстремистам – нужно немедленно сообщить в правоохранительные органы и рассказать о своих подозрениях. Как у российских, так и у европейских правоохранителей уже отработался механизм поиска подобных «бегунков», причем при необходимости к этим поискам подключается Интерпол. Таким образом, многих обманутых подростков удается найти и спасти еще до того, как беда стала необратимой…