Линия помощи
Горячая линия
Окончание года практически всегда означает подведение его итогов – хотя бы в форме обзора событий, происшедших в этом году. А в вопросах цифровой безопасности детей и семей уходящий год весьма традиционно оказался «плодотворным» на события, новости и явления.
Наверное, самым громким событием в теме защиты детей стала замена федерального детского омбудсмена – Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка. Уже летом стало известно, что занимавший эту должность несколько лет адвокат Павел Астахов «освободит кресло», и главным вопросом для общественности оставалась кандидатура преемника. В сентябре им стала Анна Кузнецова – многодетная мать и руководитель благотворительного фонда с активными программами. Одним из приоритетов работы нового Уполномоченного стало обеспечение цифровой безопасности детей от наиболее актуальных контентных угроз, причем с позиций остроты их воздействия и эффективности защитных мер – в связи с чем к обсуждению этих самых мер привлекли всех заинтересованных участников. 14 декабря уходящего года Анна Кузнецова встретилась с представителями Интернет-индустрии – наиболее крупных контентных игроков и ведущих отраслевых ассоциаций; в ходе встречи коллеги обозначили приоритеты и проблемы в плане развития позитива и защиты от негатива в Сети с каждой из сторон. Итогом встречи стало широкое привлечение экспертов-практиков Интернет-отрасли к работе профильной рабочей группы Общественного совета при Уполномоченном – по информационной безопасности детей, в рамках которой уже идет генерация идей для продуктивного и разумного поддержания среды детской цифровой безопасности. К слову, данную рабочую группу возглавил представитель Центра «НеДопусти!» — зарекомендовавшего себя как «место встречи» усилий индустрии и общественности.
Путей к цифровой безопасности два – регулирование и саморегулирование. И в обоих случаях 2016 год «отметился» новациями. 1 января 2016 года в силу вступил «Закон о достоверной информации», или по-западному «право на забвение» — на основе которого человек может вычистить из поисковика ссылки на унижающую его информацию. По сути, этот закон дает людям быстрое и эффективное средство борьбы с киберунижением, позволяющее пресечь распространение киберунижения на стороннюю аудиторию в максимально «скоростном» порядке. Именно так понимается аналогичная правовая норма в Евросоюзе, где она из судебного прецедента перешла в статус нормативных актов (в рамках Общих правил защиты персональных данных). Тем не менее, в российских условиях закон пока с должной эффективностью не заработал – Google и Яндекс рапортуют об удовлетворении лишь четверти заявок. Анализ комментариев поисковиков свидетельствует о том, что проблема лежит именно на их стороне – поисковики пока, похоже, не исполняют требования закона в полной мере. И если, скажем, во Франции Google за нечто подобное уже штрафовали, то в российских реалиях ответственность поисковика за неисполнение закона скорее призрачная. Не исключено, что эти вопросы станут предметом серьезной доработки, так как проблема защиты от унижающего контента остро стоит не только в России, но и в других странах.
А если конкретнее – то активизировалась разработка международного программно-технического инструментария для борьбы с киберунижением, по аналогии с тем, что сейчас есть по детской порнографии. Собственно, жалобы на киберунижение сейчас принимает чуть не каждая вторая «Горячая линия» в сети INHOPE – но этого недостаточно. В связи с этим на международном уровне разрабатывается система централизованного учета кейсов киберунижения, через которую и будет осуществляться взаимодействие «Горячих линий». Самое же главное, что прекращение оборота киберунижающего контента будет опираться на те же регламенты, что и детской порнографии – что означает, что, несмотря на все заявления про «якобы-свободу-слова», киберунижению в Сети будет прятаться гораздо сложнее…И само собой, что все это будет подкрепляться плотной информационно-просветительской деятельностью, где России есть много чего сказать…
Саморегулирование же, как правило, опережает появление государственных нормативных актов и в интересах общества упрощает многие процедуры по борьбе с противоправным онлайн-воздействием. В Евросоюзе уходящий год «обозначился» соглашением саморегулирования, которое подписали «крупняки» контентной индустрии в целях борьбы с hate speech – то есть киберунижением и экстремизмом. Соглашение это – отнюдь не декларативного характера, потому что содержит вполне конкретные практические обязательства для контентных сервисов. К примеру, иметь работающие каналы для приема юзерских жалоб, оперативно и качественно их исследовать и блокировать негативный контент. А чтобы эти «оперативность и качественность» были, обучать своих специалистов – в том числе в «Горячих линиях». Одним из подписантов выступила Еврокомиссия, которая и будет мониторить исполнение соглашения.
Нечто подобное прорабатывается и в России. Актуализировать тему борьбы с противоправным контентом на уровне саморегулирования отрасли (а проще говоря – сделать так, чтобы абьюз-команды популярных сервисов работали поэффективнее) общественники хотели всю вторую половину 2016 года. Более того, был даже разработан соответствующий меморандум, который предметно обсуждался с «крупняками» отрасли и прошел их «фильтр». Однако за меморандумом, по мнению многих, должен будет последовать документ, аналогичный европейскому – с более детальными и конкретными самообязательствами и пристальным мониторингом за тем, как это все будет работать. Вполне вероятно, что тема «повышенных соцобязательств» станет одним из предметов работы профильной группы при детском омбудсмене. Потому что единственная альтернатива – жесткий регулятивный закон, а эта практика – в силу качества нормативных актов из госнедр – индустрию как-то совсем не восхищает.
2016 год, наверное, запомнится еще и очередным наметившимся сдвигом акцентов в части контентных угроз. На европейском пространстве, похоже, мыслят в основном «реактивно», и потому акценты на отдельные виды угроз возникают уже после возникновения негативных трендов – подчас смертельных. Киберунижение пока остается «угрозой номер один», но на втором месте по уровню внимания специалистов уверенно обосновался экстремизм. А точнее (чтобы не было путаницы со скомпрометированной российской дефиницией) – проявления вербовки подростков в террористические организации и секты, расистской и националистической пропаганды, радикального религиозного экстремизма с преимущественной «заточкой» на ислам. О «мульти-культи» речь уже как-то особо не идет – европейцы, судя по докладам, концентрируются сугубо на прикладных охранительных задачах. А просветительская деятельность, похоже, пока концентрируется на описании опасности терроризма и национализма.
Еще одна параллель между Россией и остальной Европой – роль Интернета в подростковом суициде. В последние месяцы года в нашей стране очень много говорилось о так называемых «группах смерти», где молодежь подталкивают к самоубийствам, и неэффективности борьбы с подобными проявлениями – правда, оказалось, что у нас даже правовой базы для этого нет. В Европе же (а также, скажем, в Японии) настоящей проблемой стали подростковые суициды в режиме онлайн – когда процесс транслируется по Сети на видео.
А вот совсем неожиданным явлением в контентной безопасности на западном пространстве стали предупреждения о «политическом популизме» как страшной Интернет-угрозе. Поскольку появление таких материалов точно совпало с выборами в США и на их обложках красуется некто Дональд Трамп, «корни» этой «Интернет-угрозы» вполне понятны. Несомненно, политическая грамотность Интернет-пользователей – это исключительно важный ресурс, и ее поднятие – важная часть цифровой безопасности, но между обучением и пропагандой есть огромная разница. А между пропагандой и политическими опасениями от смены элит у патронирующего гегемона – почти нет.
Если продолжать разговор о глобальных аспектах, то уходящий год «отметился» еще и повышенным вниманием к эффективности трансграничных поисков пропавших детей и детей-жертв торговли людьми. Давно известно, что во многих случаях успех поиска пропавшего ребенка определяется действиями «по горячим следам» — поэтому в целом ряде стран существуют системы оперативного оповещения о пропавших детях. А вот с глобальной «картинкой» исчезновений и обнаружений детей, тем более с оперативным инструментарием передачи информации о «потеряшке» из страны в страну, ситуация выглядела плохо. В связи с этим в рамках сети GMCN (Глобальная сеть поиска пропавших детей) было принято решение такую систему разработать – что и было сделано ее российским членом «НеДопусти!». Система была представлена на очередном тренинг-собрании GMCN и в дальнейшем будет внедряться всеми 26 странами-членами сети, а в дальнейшем, надо полагать, и новыми членами.
Однако, что бы игроки индустрии и специалисты-практики ни предлагали и ни внедряли, главные изменения к позитиву должны произойти все-таки у обычных пользователей. Ведь именно они определяют «лицо» привычного нам Интернета и его атмосферу. Во многом поэтому лозунгом очередного Международного Дня безопасного Интернета (7 февраля, российская Неделя безопасного Рунета начнется 31 января) стал «Be the Change» — то есть «Стань фактором, изменяющим Интернет». И именно поэтому ключевой элемент повышения безопасности в цифровой среде – все-таки не блокировки, а настойчивая просветительская работа. Так что именно всем нам нужно приложить свои усилия к тому, чтобы привычная нам Сеть являлась не территорией анархии и беспредела, а безопасным и комфортным набором полезных сервисов, средой для жизни».
«НеДопусти!» поздравляет всех с Новым 2017 годом и желает удачи, успехов и безопасности для Вас и Ваших близких!
