Цифровой мир и пропавшие дети: тренды последних месяцев

Исчезновение ребенка – почти всегда страшный стресс для родителей и родственников. С появлением «цифровых помощников» — сначала мобильных телефонов, а затем планшетов и смартфонов – казалось бы, взрослые должны были вздохнуть свободно: отцы и дети всегда на связи, а потому потеряться «по старинке» стало вроде бы невозможно. Однако проблема по-прежнему «на острие», и, по данным волонтеров, число сообщений о пропавших принципиально не меняется. Переоценили ли мы «цифру», или что-то поменялось в самом обществе?

Статистика – и правоохранителей, и волонтеров – в последние пять-семь лет демонстрирует определенную стабильность: 10-20 тысяч «потеряшек» по данным первых и 40-45 тысяч сообщений по мнению вторых. Создается впечатление, что мы достигли некоего «стабильного процента», который будет наблюдаться в обществе в любом случае. Однако качественный анализ кейсов исчезновений несовершеннолетних приводит к иным выводам.

Для начала, в современном «цифровом социуме» серьезно изменилась ситуация с «бегунками». Это те дети и подростки, которые не потерялись по случайности, а намеренно убежали из дома или иного места своего проживания. Надо сказать, что «бегунки» обычно как раз в том возрасте, когда ребенок может сознательно пользоваться своими гаджетами – и обычные «потеряшки» их лет действительно весьма быстро находятся. Но у «бегунков», как правило, цель противоположная – чтобы те, «кому не надо» (в их понимании), их как можно дольше не обнаружили. И здесь проявляется обратная сторона той информационно-просветительской работы, которая в последние годы массово ведется в сфере цифровой безопасности. В предподростковом и особенно подростковом возрасте уровень осведомленности о возможностях цифровых технологий весьма высок, при этом подростки склонны преувеличивать возможности «цифры». В частности, они осведомлены о том, что их можно отследить по мобильному телефону, по месту выхода в Интернет (например, в соцсети), некоторые опасаются также «Большого Брата» из уличных камер видеонаблюдения. Поэтому, планируя побег, современный подросток – прямо как в фильме «Бумер» — вынимает батарею из мобильника либо вообще оставляет его дома, а также удаляет свои аккаунты в соцсетях (особенно этим отличаются питерские подростки). В результате традиционные цифровые методы поиска пропавших в данном случае не работают, и успешность поисков во многом определяет та информация, которую удается собрать о «бегунке». Если исключить случаи, когда сбежавший подросток сам приходит через какое-то время домой, то таких обнаруживают либо у друзей, либо в компьютерных клубах, либо – если имел место побег из детдома – на пути к родителям или непосредственно у них.

Во-вторых, негативную статистику стабильно пополняют инциденты, происшедшие на природе. Они отличаются тем, что у ребенка не оказывается при себе мобильного устройства, либо территория находится вне покрытия оператором связи. Именно такие поиски на практике оказываются наиболее трудоемкими – в силу специфики местности. Далеко не всегда есть возможность развернуть на месте передвижную станцию для подключения и координации устройств волонтеров. Однако цифровой прогресс приходит на помощь и здесь – для поисков за городом все чаще и чаще начинают использовать беспилотники, которые появляются на вооружении как спасателей МЧС, так и волонтеров.

В-третьих, откровенно криминальные инциденты – когда ребенок является жертвой похищения и лишен возможности сообщить о себе. Такие случаи встречаются намного реже, чем самовольные уходы из дома, но тем не менее они имеют место. Злоумышленники, как правило, тоже хорошо осведомлены о возможности отследить местоположение человека по их устройствам, и первым же делом стараются отключить телефон ребенка – либо, чтобы отвести от себя подозрение, потом подбрасывают телефон в другое место, имитируя потерю телефона жертвой. В этой ситуации на помощь сыщикам приходят камеры видеонаблюдения (в том числе с распознаванием лиц) и уже упоминавшийся трекинг мобильного аппарата.

Можно зафиксировать определенную стабилизацию количества инцидентов, возникающих с детьми и приводящих к их исчезновениям – принципиально статистика в последние годы не меняется. При этом следует отметить, что акцент явно сдвигается в сторону совсем маленьких детей дошкольного возраста, что может говорить о роли «цифровых помощников» в предотвращении исчезновений детей. Действительно, статистика говорит о приобщении к полноценному использованию цифровых устройств приблизительно в шестилетнем возрасте – причем именно «полноценном», то есть со способностью самому управлять гаджетом (просто смотреть мультфильмы с экрана дети начинают гораздо раньше – и именно этот возраст зачастую называется как «возраст приобщения к цифровым технологиям»). Школьники младших классов зачастую уже имеют собственные мобильные телефоны (в третьем классе – уже поголовно), что подтверждают сторонники запрета использования «мобил» в стенах школ. То, что смартфон отвлекает от учебного процесса, не подлежит сомнению, но не менее верно и то, что среди детей среднего и старшего школьного возраста превалируют не случайно потерявшиеся, а «бегунки» — то есть мобильник реально помогает ребенку найтись. Поэтому мобильный телефон все же следует признать устройством, реально необходимым для безопасности ребенка.

Практика показывает, что уже пяти-шестилетний ребенок вполне может справиться с мобильником, в который заранее «зашиты» телефоны родителей и родственников. Но как быть с теми, кто еще только начинает ходить в детсад? Производители цифровых устройств попытались прийти на помощь, предложив GPS-трекеры в форме браслетов и часов. Однако с ними тоже не все так просто. Для начала, такое устройство вполне подпадало (и, собственно, формально подпадает до сих пор – пока «Кто Надо» не выпустили официальные разъяснения) «под статью» — дескать, «спецтехсредство для негласного получения информации». История с фермером, которого осудили за GPS-маячки для коров, дошла даже до президента. Но даже если не брать во внимание этот аспект (такие браслеты продаются в России в каждом втором салоне связи), есть куда более существенное «во вторых» — уровень точности этих устройств. Несмотря на рекламные заверения, реальные отзывы пользователей (а среди них есть волонтеры поисковых отрядов) заставляют призадуматься. К примеру, одно такое устройство бюджетного ценового сегмента дает «точность позиционирования»… в районе квадратного километра – в городе на этой площади успешно разместится несколько многоэтажек. Топовый же сегмент покупателя интересует мало – так как здесь цена сравнима со смартфоном, при том что от всех функций последнего в устройстве присутствует лишь две или три. То есть вопрос стоит либо в повышении точности, либо в снижении цены – безопасность детей того стоит…