«Фейковые новости»: фейковая проблема?

Выражение «фейковые новости» пришло в русский язык очень недавно – примерно тогда же, когда в США 45-м президентом стал Дональд Трамп. С тех пор оно замелькало в соцсетях, новостных каналах мессенджеров, не говоря уже о привычной нам прессе. Создается впечатление, что речь идет о некоей новой киберугрозе, грозящей потрясением цифрового пространства – в стиле появившихся чуть раньше «синих китов». Так что это такое и следует ли его бояться?

На самом деле проблема, которую сейчас именуют «фейковые новости», упоминалась в информационно-просветительских материалах по цифровой безопасности очень давно — как минимум лет десять назад. А в оффлайновой ипостаси она существует примерно столько же, сколько существуют сами новости. Ведь на самом деле речь идет об информационных поводах, которые впоследствии не подтвердились. Такое бывает сплошь и рядом и по совершенно различным темам – от политических до бытовых, используется тоже в совершенно разных целях (от политических и разведывательных до простейшей «нагонки» посетителей). В некоторых случаях новостной повод был придуман с самого начала, в других – информация могла считаться надежной на момент ее выпуска, но потом была опровергнута более надежным источником.

«Ренессанс» этой информационной проблемы и попытки представить ее как новую угрозу связаны с конкретным политическим событием – победой на выборах президента США эксцентричного миллионера Дональда Трампа. Практически весь европейский, да и американский истеблишмент был уверен в победе его конкурента Хиллари Клинтон, и итоги выборов в пользу Трампа стали для «богов и полубогов» западной политики шоком. Особенно если учесть, что некоторые не очень дальновидные политики (например, из Украины) излишне поторопились с резкими словами в адрес Трампа до дня выборов, и теперь резонно опасались неприязни неожиданного победителя. Не желая выйти из собственной картины мира, все эти политики и общественные деятели кинулись искать некие «внесистемные» факторы победы Трампа и сделали из анализа его предвыборной кампании несколько странные выводы. Одним из них стало мнение о массовом создании командой Трампа якобы не соответствовавших действительности инфоповодов, которые соответственно настраивали мнение избирателей. Соответственно, некоторые политобозреватели «изобрели велосипед», то есть заново открыли известную с древнегреческих времен угрозу – а поскольку Трамп вел активную кампанию в Интернете, то перенесли острие «старой-новой» угрозы в киберпространство. О том, что «проблема фейковых новостей» возникла из одного-единственного события, говорили даже спешно сделанные просветительские материалы некоторых европейских Центров безопасного Интернета на тему fake news, в пожарном порядке привезенные на европейский Safer Internet Forum – все они были посвящены только что прошедшим выборам в США.

Таким образом, рассматривать проблему «фейковых новостей» как новую угрозу некорректно. Однако то, что любую информацию нужно верифицировать и фильтровать – несомненно. Особенно в Интернете, где число публикаторов информации примерно равно числу пользователей – в отличие от газет и телеканалов, в которых число авторов даже совокупно на три порядка меньше. К тому же журналист формально несет ответственность за выпускаемый им материал, и законами многих стран на него возложена обязанность проверять информацию перед публикацией или выпуском в эфир.

Однако безоговорочно доверять журналистской информации тоже не следует. В принципе, непроверенные факты пресса выдает с пометкой «предположительно» или «вероятно» — иначе она превращается в факт, прошедший верификацию. Тем не менее, в заголовке новости – особенно печатной – этой пометки может и не быть: ради экономии места или для привлечения внимания к материалу. Заинтересовавшись «жареным» заголовком, многие пропускают слова «предположительно» и «вероятно» мимо внимания, и в их головах слух превращается в достоверный факт.

В Интернете же – если речь не идет о зарегистрированных СМИ – нет и такой обязанности. Наверное, единственное исключение, да и то лишь в некоторых странах – популярные блогеры, которых законы частично приравнивают к журналистам путем предоставления им некоторых журналистских прав в обмен на журналистские обязанности. Одной из таких обязанностей является и обязанность проверки материала. Что же касается всех остальных публикаторов информации, то они могут публиковать почти все, что захотят (с учетом уж совсем явных запретов), и насколько поверят их информации – зависит исключительно от их круга френдов, читателей или фолловеров. Если, конечно, информация будет не совсем «первоапрельской». Человек, привыкший доверять другому человеку, почти наверняка перепостит сообщение от хорошего френда без дополнительной проверки, а дальше «инфа» пойдет кочевать со страницы на страницу. И хорошо, если по пути она не обрастет дополнительными «подробностями» по хорошо известному принципу «испорченного телефона».

«Вброс» информации может носить как злонамеренный характер, так и не иметь злого умысла – став плодом невнимательности или ошибки. Например, такая история имела место с одним сообщением о пропаже ребенка. В конце 2017 года по страницам соцсетей астраханцев стремительно полетело сообщение о потерявшемся мальчике, который шел на занятия в художественную школу и был последний раз замечен около ЦУМа. Мало кто обратил внимание, что школы с указанным названием в Астрахани просто нет, да и ЦУМ находится совершенно в другом месте. Путем простого сопоставления фактов, а также через поиск информации в Интернете, удалось выяснить, что новость просто-напросто не имеет отношения к Астрахани – а речь идет о казахстанском Костанае, где русский язык тоже массово «в ходу». При этом назвать ее фейковой целиком нельзя – потому что ребенок действительно пропадал при указанных обстоятельствах (к слову, к моменту «триумфального шествия» сообщения по Астрахани его уже нашли «по месту пропажи»). Кто и почему решил, что речь идет об Астрахани, и запустил тревожный пост в местное инфопространство – остается вопросом. Не исключено, что приведенный пример – это как раз случай невнимательности вкупе с неосведомленностью: некто мог решить, что раз он читает текст в Астрахани – то, значит, про Астрахань речь и идет, как было бы при чтении местной газеты.

Еще один пример, когда имевший место факт обрастает кучей ложных подробностей – когда потребители информации испытывают недоверие к официальным сообщениям и полагают, что власти от них что-то скрывают.  Именно это, видимо, и произошло с трагическим инцидентом в кемеровской «Зимней вишне» — когда появлялись разночтения в плане количества погибших. Классический пример генерации ложных подробностей в подобных обстоятельствах – авария эскалатора на станции «Авиамоторная» московского метро в 1982 году. В реальности погибло восемь человек, однако в отсутствие достоверной информации по городу понеслись слухи о сотнях погибших и чуть ли не о взрыве в метро – все они основывались на большом количестве машин «Скорой помощи» у входа в метро. При этом имело место официальное сообщение об аварии в газете «Вечерняя Москва», где к тому же прямо называлась причина аварии — то есть говорить об абсолютном информационном вакууме в этой ситуации нельзя.

К фейковой информации можно в некоторой степени отнести и «завлекания» Интернет-мошенников, а также распространение недостоверной информации о товарах и услугах вполне «официальных» фирм. Многие взрослые знают, что подобным поведением часто «грешат» автосалоны – на сайтах которых предлагаются либо отсутствующие машины, либо совершенно нереальная цена на них. Даже внимательный и въедливый потребитель оказывается дезинформирован тем, что он видит на сайте – и, более того, когда он пытается уточнить информацию по телефону, его убеждают, что «все так и есть». Истина обычно вскрывается при личном визите клиента в автосалон – по непонятной логике своей бизнес-модели, автосалоны стремятся любой ценой залучить клиента к себе «физически», в расчете на то, что он хоть что-нибудь купит. Идя при этом даже на обман. В результате клиент превращается в рассерженного экс-клиента и строчит негативные отзывы на соответствующих сайтах.

Итак, как же защитить себя от воздействия недостоверной информации? Универсальный алгоритм состоит из одного слова: «Проверяй». Но, в зависимости от ситуации, уровень проверки может быть разным.

Если речь идет о новостном сообщении, то лучше всего открыть сразу несколько сайтов новостных агентств – лучше всего разной тональности и направленности. Дело в том, что небольшие СМИ имеют свойство просто перепечатывать новостные материалы ньюсмейкеров без указания ссылки на оригинал, и такая проверка ничего не даст. Лучше всего подходят ресурсы, где новости подаются «развернуто», с предысторией и комментариями – такой материал журналист скорее всего писал сам. Если хоть в одном открытом ресурсе имеется несколько отличное изложение факта – это повод призадуматься.

Если первоисточник информации исходит из «нежурналистской» Интернет-сферы, то лучше настроить себя на базовую реакцию «недоверие». Можно воспользоваться поиском и найти альтернативное изложение того же факта из других источников, которое не является перепостом. Не исключено, например, что было несколько очевидцев одного и того же инцидента, и каждый изложил обстоятельства «от себя». Правда, здесь надо всегда помнить старинную поговорку «врет как очевидец», и «просеивать» информацию придется так же, как с новостями в СМИ – но по крайней мере удастся установить, было нечто «в реале» или нет.

Что же касается «торгового обмана», то меры безопасности от такой информации относятся к средствам защиты от Интернет-мошенничества. В некоторых случаях отсечь «фейк» можно путем простого звонка в колл-центр фирмы. Однако это работает только в тех случаях, если сама фирма не работает на грани (или за гранью) мошенничества. Нелишне почитать отзывы потребителей в Интернете и внимательно отнестись к негативным отзывам – практика российской жизни показывает, что эти отзывы обычно не лгут, и если отсечь эмоции рассерженного клиента – можно увидеть реальный негативный факт. В конце концов, можно явиться в фирму лично – и не платить ни за что, пока не убедитесь в отсутствии обмана. Особенно столь любимым у недобросовестных продавцов «мелким шрифтом» — его наличие сразу должно насторожить.