Линия помощи
Горячая линия
Понятие позитива в Интернете – ключевое для детской контентной безопасности. Потому что «негативный» контент потребляется во многом еще и потому, что чего-то действительно подходящего для детей сейчас очень мало. И это малое нужно еще найти среди сотен миллионов сайтов – в отличие от детских библиотек и книжных магазинов советского времени, где все предназначенное для «юных строителей коммунизма» уже было заботливо разложено по полкам. И можно было быть стопроцентно уверенным, что, скажем, строчка в телепрограмме «Мультфильмы» означает именно мультфильмы для детей, а не нечто иное.
Уже в начале 2010-х годов вопрос массового наполнения Интернета контентом, выполненным качественно и прямо рассчитанным на образование и развлечение детей, стал приоритетным для решения проблемы детской Интернет-безопасности на европейском уровне. Вплоть до того, что термин «безопасный Интернет» (safer Internet) стал уступать место понятию «позитивный Интернет», «лучший Интернет» (better Internet). В силу тесного взаимодействия ключевых российских проектов в области Интернет-безопасности с европейскими коллегами, этот тренд пришел и в Россию – и сейчас о позитивной составляющей Рунета говорят уже с самых высоких трибун. Тем не менее, опыт отбора и продвижения позитивного Интернет-контента в последние пять лет «высветил» целый ряд серьезных проблем. Главная, разумеется – как совместить привлекательное исполнение с реально позитивным контентом. Опыт конкурсов Интернет-проектов, рассчитанных на детскую аудиторию, показал четкую диспропорцию: сайты с великолепным дизайном и графикой, выполненные дорогостоящими командами, на самом деле обычно редко подходят для своих целевых аудиторий по контенту и идее. И наоборот: те, кто по своим знаниям могут создать реально «детский» контент, не имеют ресурсов придать ему «вау-эффект» — и поэтому представляют его в лучшем случае через бесплатные конструкторы сайтов, а то и вообще в соцсетях. Соединить авторов с дизайнерами пока не получается, к тому же на положение дел сильно повлиял экономический кризис – из-за которого начали «резаться» именно программы социальной ответственности бизнеса, «рождавшие» такие сайты.
Напрашивающийся вывод – необходима сильная господдержка производства позитивного контента, в рамках которой «еж скрестится с ужом». Необходима она еще и потому, что проекты на детскую аудиторию обычно некоммерческие. Попытки монетизировать детскую аудиторию массово пробовались в 2011-2012 годах и кончились неудачно, рекламу тоже не всякую на детский сайт поставишь. А чисто некоммерческие проекты в большинстве случаев «проживали» тот срок, на который хватало средств, выделенных при их создании. Постоянная поддержка в рамках грантов у нас как-то не в чести, ибо строится по принципу из «Свадьбы в Малиновке» — «поносил, дай другому поносить». Есть, правда, программы поддержки социально значимых проектов. Однако их критерии для поддержки контента нередко содержат «дыры», которыми кое-кто пользуется. Ряд экспертов, говоря об этом, обычно приводит в пример некоторые телеканалы – стремясь сохранить специфику лицензии, они ставят в программу, скажем, те же мультфильмы для взрослых и преподносят их в отчетах как «социально-значимый» контент. Дескать, требования лицензии формально выполнены, что ж вы еще от нас хотите – видите же, мультфильмы. Однако, сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет – и от таких дел реально позитивного контента для детей не прибавляется.
Новые возможности для решения этой застарелой проблемы открылись с объявлением «Десятилетия детства» — комплексной стратегии, в рамках которой планируется заняться многими детскими потребностями. В частности, Рабочая группа по информационной безопасности детей Общественного совета при Уполномоченном при Президенте РФ по правам ребенка открыла свои предложения в план Десятилетия детства именно пересмотром программы господдержки позитивного контента. В частности, по мнению экспертов детского омбудсмена, контракт на поддержку ресурса должен заключаться на срок больший, чем год –тогда у проекта появляется стабильность и он получает возможность создать качественную команду, не озабоченную рассылкой резюме на новую работу. Однако такой поддержки должны удостаиваться действительно позитивные проекты – а, значит, потребовалось понять, как и по каким критериям их определить.
В результате были разработаны еще и Критерии позитивного контента. Именно они предлагаются в качестве базового документа, по которому будущие эксперты будут принимать решение, действительно ли проект подходит для детской\подростковой аудитории или нет. Универсальный документ применим ко всем основным способам распространения информации – его изначально делали подходящим и для печатной продукции, и для радиопрограмм, и для телевидения с Интернетом. В этом немало помог экспертный анализ существующих программ поддержки позитивного контента и конкурсов – к примеру, для Интернета многое было взято из правил существующего с 2010 года конкурса «Позитивный контент». При том, что большинство положений документа по отдельности хорошо знакомо специалистам, заслуга его в том, что он понятным языком сводит все воедино и предлагается в качестве официального универсального «экспертного руководства».
Для начала, позитивный контент предлагается оценивать не просто как контент. Оценке подлежит проект как совокупность собственно контента, его дизайна и удобства использования. Такой подход родился из уже упоминавшейся практики конкурсов детского контента (особенно «интернетовских»), когда эксперты сталкивались с «половинными» решениями. Из реалий поддержки «социально-значимых ресурсов» пришло еще одно важное уточнение – контент должен быть сам по себе (а не по своему типу) ориентирован на аудиторию в возрасте до 18 лет.
Собственно к контенту директивных требований немного, и сформулированы они достаточно общим образом. Впрочем, это и понятно – творческая мысль всегда летает шире, чем какие-либо рамки, и создать их – означает по сути создать допустимые сценарии инфопродукции. Поэтому речь идет в основном о познавательной, образовательной или развлекательной направленности. Тем не менее, авторы конкретизируют понятие «социальная значимость» — как способствование развитию гармоничной личности, позитивного мышления, вдохновения, творчества и этики, вовлечение детской и молодежной аудиторию в активную жизнь, обращение к темам, так или иначе связанным с обществом, отдельными сообществами, а также группами людей с особыми потребностями. С учетом того, что направленность контента сформулирована достаточно общими словами, в проекте появляется более конкретное условие – контент должен повышать уровень образованности целевой аудитории, обогащать новыми идеями и навыками. Сюда же, кстати, входит и повышение «цифровой грамотности», о котором постоянно говорят уже несколько лет. Так что какие-нибудь «танчики» выдать за «позитивный контент» будет уже сложновато.
Другие требования можно охарактеризовать как «технические» — и вот они сформулированы достаточно конкретно. Во многом потому, что именно они определяют восприятие контента в частности и информационного продукта в целом. Для начала, разделы длящегося или периодического проекта должны регулярно пополняться новыми материалами. Для новостей, например, не реже раза в месяц. «Падонкаффскаму» сленгу в позитивном контенте не место – критерии совершенно четко говорят, что язык должен быть грамотным. Кстати, о языке: поскольку мы все-таки живем в России, предполагается, что проекты с позитивным контентом должны быть все же на русском, ибо иноязычный контент мешает нормальному формированию словарного запаса и речевого аппарата у малышей. Однако это положение не ограничивает право представлять на господдержку курсы для обучения детей иностранным языкам или языкам народов России – там иной язык, разумеется, более чем допустим.
В плане дизайна предполагается, что графика должна быть высокого качества (включая иллюстрации), шрифты должны быть удобны для восприятия, а иллюстративные элементы не вызывают психологически негативных или вредоносных эмоций (испуга, страха, депрессии). Цвета рекомендуются пастельных тонов, сочетающиеся друг с другом. Элементы контента должны быть расположены логично и дополнять друг друга. Отсюда логично возникают требования к юзабилити – должна иметься понятная и логичная структура и качественная навигация. Например, пользователи должны с легкостью находить необходимые элементы и\или разделы, а в интернет-проектах — легко возвращаться на главную страницу проекта или переходить в другой, нужный контент, причем желательно несколькими способами. Учтен и такой раздражающий фактор, когда онлайн-страница включает какое-то непонятное звуковое сопровождение – юзер должен иметь возможность отключать или включать различные интерактивные элементы (в том числе звук). Игровые проекты должны отличаться простотой управления. Особо оговаривается удобство восприятия – чтения, просмотра или прослушивания. Для Интернет-проектов, скажем, в этих целях прямо оговаривается мультиплатформенность и быстрота загрузки – включая наличие лайт-версий для медленного Интернета.
Особо оговаривается возможность использования позитивных контент-проектов детьми с ограниченными возможностями. Текст должен быть достаточно контрастным по отношению к фону, при этом текст на экране должен иметь опцию озвучки и масштабирования до 200% без потери качества. Желательно также текстовое представление нетекстового контента. Для Интернет-проектов предусматривается возможность управления контентом при помощи только клавиатуры.
Весьма много требований Критерии содержат в плане контентной безопасности. В первую очередь к позитивной не сможет быть отнесена информационная продукция, содержащая основные контентные угрозы. В частности, сюда входят проекты, создающие позитивный образ преступлений, недопустимость которых понятна целевой аудитории, в том числе пропагандирует насильственные способы разрешения конфликтов. Это может рассматриваться неким ответом на дискуссию относительно «пропаганды криминальной субкультуры» — в данной интерпретации критерий опирается скорее на положения Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью или развитию» и конкретизирует соответствующую норму этого закона. Не войдут в число позитивных и проекты, содержащие прямые призывы к дискриминации или насилию по признакам расы, национальности, религиозной принадлежности, содержат утверждения или мнения о превосходстве или ущербности расы, национальности или вероисповедания. Тут в формулировке также очевидно некоторое «уточнение» существующего российского определения экстремизма, применение которого давно вызывает проблемы даже на международном уровне – при этом очевидна практически прямая цитата из Международного пакта о гражданских и политических правах. Также к «непозитивной» относится продукция, развивающая интерес к сексу, то есть контент порнографического или эротического содержания, а равно реклама интим-услуг. В списках значится контент, содержащий оскорбления или пропагандирующий оскорбления как правильное поведение в случае конфликта, а также содержащий ненормативную лексику. «Наследием» информационной шумихи начала 2017 года стало включение в «критерии запрета» пропаганды причинения вреда здоровью или самоубийства, а «данью» «традиционно-ценностной» повестке дня — пропаганда разрушения семьи (например, разводов) и нарушения позитивных внутрисемейных отношений.
Помимо этого, отнесение контента к позитивному в целях господдержки требует обязательной возрастной маркировки информационной продукции. Этот пункт касается скорее Интернета, так как для оффлайна наличие возрастной маркировки и так обязательно. Маркировка контента отсылает к соответствующим законодательным требованиям.
Позитивный контент обязан иметь определенные механизмы защиты пользователей от противоправного воздействия. Те разделы, которые наполняются пользователями самостоятельно, должны модерироваться таким образом, чтобы пресечь публикацию контента, недопустимого для данной целевой аудитории. Впрочем, чтобы избежать кривотолков, некоторые примеры такого контента приводятся — нецензурного и\или оскорбительного характера, вредоносных ссылок, размещения вирусного ПО. Также проект должен иметь сервис сообщений о негативном поведении или контенте, причем устанавливаются требования к рассмотрению и реагированию на них – здесь очевидна параллель с одновременно разрабатывавшейся Хартией информационной безопасности несовершеннолетних, где устанавливаются схожие требования. В дополнение к ним, предусматривается наличие информации о безопасном использовании интерактивных элементов (в том числе правила использования сервисов, правила общения с другими пользователями, информация о защите персональных данных). Регистрация в интерактивных элементах, не говоря уже о каких-либо платежах, возможна только с разрешения родителей.
Кстати, о персональных данных. Их безопасности в Критериях уделяется очень большое внимание. И речь не идет только о предупреждениях об использовании cookie-файлов. При сборе персональных данных проект должен четко и понятно, с исключением альтернативных толкований, информировать пользователя о целях и причинах сбора персональных данных, а также о гарантиях безопасности собираемых персональных данных. Запрещается сбор персональных данных несовершеннолетних без согласия родителей, фиксируемого проектом. Проектам, нарушающим законодательство о персональных данных, путь в сообщество «позитивных» закрыт – причем дефиниция нарушений довольно подробная. Сюда попадают проекты, собирающие персональные данные несовершеннолетних без согласия родителей, обуславливающие предоставление услуг сбором персональных данных в тех случаях, когда это не предписано прямо законом, а также ресурсы, в отношении которых имеются достаточные основания полагать неисполнение ими требований пользователей о прекращении обработки их персональных данных (в том числе ссылок в сети Интернет). Последнее – очевидная попытка повысить работоспособность «права на забвение», плавно интегрировавшегося в европейскую систему защиты персональных данных, но в России испытывающего некоторые проблемы в применении из-за, как можно полагать, неконструктивной позиции поисковиков.
Не меньше, чем персональным данным, уделяется внимания вопросу рекламы в детских ресурсах. Рекламные баннеры, тизеры и другие формы рекламных объявлений не должны занимать более 10% содержания проекта. Самое же главное, что содержание рекламного объявления должно соответствовать целевой аудитории ресурса, требованиям закона, а также нормам русского языка. Нарушителям этого правила, а также чисто рекламным изданиям статус «позитивного контента» по задумке авторов не грозит. Рекламные издания понимаются как информационная продукция, содержание которой ограничивается названием, контактными данными, перечислением продукции/услуг/секций и цен и тому подобного – даже если рекламируется образовательная организация. Авторы конкретизируют и понятие рекламы — как рекламные объявления (текстовые или визуально-текстовые) или контекстную рекламу, а также уточняют основания запретов на «позитивный» статус по «рекламным» основаниям. Для этого, например, содержание рекламы должно не соответствовать заявленной целевой аудитории, не отвечать моральным и нравственным нормам (подробная расшифровка которых имеется), а также если реклама не контролируется или не модерируется владельцем/администратором сайта (чаще всего это касается контекстной рекламы). Само собой, реклама товаров и услуг, не отвечающих требованиям безопасности или запрещенных к обороту в Российской Федерации, тоже в «запретном» списке. Не забыты и нарушения авторских прав.
Отдельно авторы Критериев обратили внимание на недопустимость «вставать на плечи гигантов». Названия или доменные имена проектов не могут быть сходны до степени смешения с иными популярными объектами информационной продукции – по крайней мере без соответствующего уполномочия от правообладателей последних или иного законного права. А такие случаи встречаются еще сплошь и рядом. Нарушения авторских прав «в общем и целом» тоже упомянуты в Критериях, хотя и не детализируются. Для Интернет-проектов отдельно оговаривается еще такой аспект, как программно-техническая «чистота» — наличие вирусов, троянов и прочих зловредов на «позитивность» однозначно не тянет.
К чисто юридическим аспектам Критериев относится необходимость присутствия проекта в юрисдикции Российской Федерации. Общее требование в этом плане – наличие в российской юрисдикции учредителя, редакции или редактора, создателя либо иных лиц, уполномоченных для предъявления претензий. Причем они должны быть «зарегистрированы в установленном законом порядке на территории Российской Федерации». В установленных законом случаях необходимы также соответствующие лицензии, действительные на территории РФ. Что, в общем, логично – ведь речь идет о поддержке российских проектов и из российских бюджетов. Для Интернета, в силу его глобальности, есть дополнительные требования – в российской юрисдикции должны находиться и Интернет-составляющие проекта. Например, доменное имя проекта должно находиться в одной из российских доменных зон, в частности .RU, .РФ, .SU, .ДЕТИ. Если интернет-проект создан с помощью т.н. конструктора (например, Ucoz или Wix), то к нему также должен быть привязан адрес в одной из российских доменных зон. Хостинг интернет-проекта должен располагаться на серверах, расположенных на территории РФ, при этом регистратор и хостинг-провайдер, предоставляющие услуги хостинга, также должны находиться под юрисдикцией Российской Федерации.
В общем и целом, составленные экспертами Рабочей группы Критерии закрывают многие «лазейки» в плане реальной ориентированности контента на детей, и призваны повернуть контентные сервисы лицом к своим пользователям в буквальном смысле. Детализированные требования в области дизайна, юзабилити и безопасности в определенном плане компенсируют невозможность задать столь же четкие критерии в плане собственно контента, и стремятся сформировать «пространство безопасности» без ограничения «полета творческой мысли». Новизной подобных документов является довольно детальная проработка вопросов, связанных с рекламой и с персональными данными – последнее вообще тренд последних двух лет, особенно с учетом укоренения идеи, что почти любая информация о человеке есть его персональные данные (как это, к примеру, следует из европейских GDPR). Если новые условия господдержки позитивного контента все же заработают, подобные критерии серьезно помогут повысить их эффективность. А в ином случае – зададут общеотраслевой стандарт позитивности информационной продукции для подрастающего поколения.
